АРХИВ ФОРУМА ТЕАТРА НА ЮГО-ЗАПАДЕ

[Клио]

«ЭСКОРИАЛ»
Вечер одноактной зарубежной драматургии

ЭСКОРИАЛ
(Мишель де Гельдероде)

Король — П.Куликов / В.Белякович
Фолиаль — В.Авилов
Монах — Г.Колобов / С.Белякович / В.Осокин / В.Черняк
Урос — В.Попов / М.Гройзбург / С.Писаревский

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В ЗООПАРКЕ
(Э.Олби)

Джерри — В.Белякович
Питер — П.Куликов / В.Авилов / А.Ванин — значился в программке 85-86 г., но не сыграл ни разу

Режиссер — В.Белякович
Музыкальное оформление — А.Упорин / М.Хитров
Свет — В.Коппалов / Ю.Островский
Костюмы — И.Алексеева, Т.Кравцова

Первый прогон состоялся 30 декабря 1980 года

[Клио]

написано 19-01-2002 03:38

ЭСКОРИАЛ

«Две новеллы о человеческом одиночестве» — так можно было бы озаглавить этот спектакль. Два полюса присутствуют в нем: от космического, абсолютного одиночества («Эскориал») до одиночества в толпе («Что случилось в зоопарке»).

...Тоскливая тревожная музыка, вой собак. С тихим стоном, похожим на всхлип, по сцене — нет, по дворцовому залу брел, спотыкаясь, безумный Король (П.Куликов). Худая, затянутая в черное трико фигура, изломанная, «паучья» пластика. Лицо, какое можно встретить на старинных портретах: тонкие нервные, даже чуть истеричные черты, длинные каштановые локоны, глаза больные, со слезой.
   А за ним воплощением его кошмаров крался некто — человек? паук? — тень, повторявшая все движения Короля и растворившаяся в стене, едва тот обернулся.
   Но вот на зов появлялся Шут (В.Авилов). Лицо, пугающее и притягивающее одновременно, грива светлых волос, сиреневое трико, напоминающее наряд средневекового шута, с тряпичными бубенчиками, которые никогда не звенят. Он возникал рядом с Королем — та же фигура и та же пластика — перед нами был один человек, разделенный надвое. Черная и белая его половины ненавидели и боролись друг с другом, не в силах преодолеть взаимного притяжения.
   Король до безумия любил Королеву. Смерть ее была высшим доступным ему проявлением любви. Но так же безумно он любил Шута — и эта любовь оказалась смертельной.
   «Королеву, святой отец, найти можно, но шута...» — эта фраза была сказана тихо и растерянно. За ней вставала длинная череда лет, которую предстояло прожить уже в полном одиночестве. Нам не хватало воздуха, просто физически чувствовался вакуум, в котором оказался этот человек — один во всей Вселенной. Безумие явилось к нему спасением.
   История любви Шута и Королевы — традиционный, «бродячий» сюжет — несла в себе опасность опустить притчу до красивой мелодрамы. Но не было злодея, все были жертвы, и каждый был прав.

В спектакле «Что случилось в зоопарке» Куликов играл Питера. Он сидел на скамейке и был поначалу лишь фоном для последнего, трагического фарса, который разыгрывал перед нами Джерри (В.Белякович). Затем, однако, ему из зрителя приходилось стать участником. «Ты не растение, Питер, ты животное», — бросает ему Джерри. Есть такое животное — тушканчик. Говорят, что в минуту опасности он не убегает и не нападает — у него начинается истерика. Вот такую реакцию и продемонстрировал Питер. У него дрожали руки, тряслись и подгибались колени, а голос с претензией на твердость срывался вдруг в позорный визг. Когда Джерри буквально всунул ему в руки нож, он не знал, как его взять. Нож жег ему пальцы, и Питер держал его, как печеную картофелину, норовя бросить. Однако следовала развязка, и перед нами представал совершенно раздавленный человек. Было ясно, что прежняя жизнь для него закрыта. Мир рухнул, и нет возврата к дочкам, кошечкам, попугайчикам... Отныне он один со своим грехом и, быть может, с таким же вот финалом. Больные глаза со слезой, заплетающаяся походка, смертельно тоскливая музыка...

С уходом из театра Павла Куликова спектакль пришлось изменить. Был поставлен заново танец Короля, изменена вся его пластика — и ушло ощущение раздвоенности единой души. Кроме того, этот Король был не так уж безумен. Да, им тоже двигали оскорбленные чувства, но только чувств становилось все меньше, а оскорбления все больше. В конце концов, ревность и жажда власти заслонили собой любовь. Заключительная фраза, произнесенная на крике, потеряла свой трагический смысл, а в смехе зазвучало горькое торжество отмщения.
   Все наши симпатии при такой трактовке, безусловно, были отданы Шуту. Симметрия оказалась нарушенной. Вероятно, это прочтение ближе к тексту, ремарки типа «Король делает вид, что рыдает» оправдывают именно его, но «послевкусье» спектакля потеряло часть своих оттенков.
   Изменился внутренне и второй акт. Конечно, роль Питера не столь уж заметна, но в рамках целого спектакля оказался разомкнутым круг — магический круг одиночества.
   Может быть, единственное, чего не может сыграть В.Авилов — это слабого человека. Не уставшего, жизнью замордованного, а внутренне слабого. Тушканчика. Собственный стержень в нем настолько силен, что чувствуется, несмотря на игру. «Я человек сдержанный», — говорит Питер, и в голосе его слышится тихое рычание: «Не подходи». Уж он-то знает, как должен лежать в ладони нож. И страшный своей неожиданностью финал не вызовет в нем того потрясения, шока, что видели мы в предыдущей версии, а попытка сыграть это не удалась вовсе. В результате свет с него в конце убирают, и Джерри доигрывает свою трагедию один.
   Я не хочу сказать, что спектакль стал со временем хуже — но он стал другим, «про другое». Исчезла трагическая невозможность обоих финалов. Вместо симметрии появилась направленность, которая определяет симпатии зрителей, снимая половину груза с их души.

После спектакля на Юго-Западе пьесу Олби «Что случилось в зоопарке» я посмотрела еще в нескольких театрах, не считая исторического «двойного» вечера (Мильграм/Белякович). Если большинство постановок были, лучшей или худшей, интерпретацией истории «из американской жизни», то спектакль Клайпедского драматического театра стоит особняком: он очень литовский по духу, по подтексту.
   Представьте себе: в воскресенье на скамейке в парке сидит средних лет господин в черном костюме и читает Библию. Читает увлеченно, в который раз открывая для себя что-то новое, удивляясь чему-то, радуясь, быть может, созвучию собственных мыслей... Когда в метро увидишь такое лицо, тянет обычно заглянуть — что же это за книга? Так вот, господин читает Библию, а тут появляется развязный молодой человек, аляповато одетый, и начинает его отвлекать. Из вежливости тот поддерживает разговор. (Деталь, прекрасно найденная в театре-студии «На 5-м этаже»: каждая реплика Питера следует после едва уловимой паузы, словно он каждый раз решает, стоит ли отвечать, и каждый раз делает над собой усилие.) Начинается рассказ о Джерри и собаке. Смахнув украдкой слезу и прокашлявшись — горло перехватило — Питер из последних сил произносит все-таки: «Я ничего не понял!» Следует диалог-дуэль и, наконец, драка. Перепуганный Питер убегает, увидев кровь своей жертвы. «Господин, Вы забыли Вашу книгу!» — зовет его Джерри, но тот не оборачивается. И Джерри умирает с Библией в руках, как бы примиренный если не с людьми, то по крайней мере с Богом. Можно спорить, согласился бы автор с таким финалом, мне он показался несколько дидактическим, но для католической Литвы такая трактовка вполне органична.
   Спектакль Е.Еланской заставил меня сделать то, чего я прежде никогда не делала — уйти во время действия из зала. Правда, я была в этом не одинока. Я ушла, не дождавшись фразы, ради которой, собственно, и ходила на этот спектакль. От того, как ее произнести, меняется смысл рассказа Джерри, это своего рода ключ ко всему спектаклю.
   «А я думал — это моя собака!» — Разве? Нет, так вовсе не думал Джерри в литовском спектакле. Он и без того был полон сарказма, а в этой фразе просто слышится: «Нашел дурака!»
   Ни тени сомнения не было в голосе Джерри из театра-студии «На 5-м этаже». Он думал так и остался в этом уверен — правда, это не стало ему утешением в жизни.
   Но в таких ответах нет трагедии. А на Юго-Западе она была.
   «А я думал — это моя собака...» — и до-олгая пауза. Вот тут я поняла, что значит «потерянная улыбка». Это — когда потеряна опора, и земля уходит из-под ног. У человека сейчас, на наших глазах, отобрали последнее, что у него было в жизни. Он понял это — и бросился на нож.

[Клио]

написано 13-06-2002 02:55

«ЭСКОРИАЛ»
Вечер одноактной зарубежной драматургии

«ЭСКОРИАЛ»
   В правом углу сцены стоял королевский трон — низкое красное кресло с высокой прямой спинкой. Символом королевской власти служила красная мантия — длинный кусок материи, который по воле актеров олицетворял собой то корону, то королеву, то служил аксессуаром в танце Короля.
   Костюм Короля: изначально — черное трико, позже появился черный (кожаный) причудливый колет на голое тело и массивная витая цепь.
   Костюм Фолиаля: изначально — сиреневое трико с «юбочкой» и тряпичными колокольчиками, стилизованный наряд средневекового шута. Позже появился тяжелый пестрый костюм с настоящими колокольчиками. Колокольчики имели свойство звенеть в самый неподходящий момент — когда задушенный шут в темноте исчезал со сцены. Но главное, со сменой костюма утратилось ощущение беззащитности и хрупкости человеческой жизни.
   Монах появлялся в черной рясе с опущенным капюшоном, лица практически не было видно.
   Урос, королевский палач — огромная фигура в традиционном костюме (кажется, темно-красном) и маске-капюшоне с прорезями для глаз. В фонарь на правой колонне вставляли синий фильтр, и Урос возникал из темноты в этом мертвом свете.

   Спектакль был очень темный, самый темный из всех в этом Театре. Пространство в нем скрадывалось или до бесконечности раздвигалось. К сожалению, такой свет не давал возможности сделать фотографии потрясающих по пластике сцен; хороших кадров с этого спектакля очень мало, практически все они — постановочные. Тем не менее, пластику Шута можно представить себе по картине художника Виктора Кротова, которая попала и на фотографию в альбоме (с.102). Так выглядел бы Гамлет, если бы Фолиаль изобразил его в своей пантомиме.

Продолжительность действия около 40 минут.

   «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В ЗООПАРКЕ»
   Посередине сцены, развернутая диагонально, стояла обычная парковая скамейка — доски, набитые на гнутые металлические опоры.
   Костюм Джерри показывал не бедность, но запущенность своего хозяина. Кроссовки, какие-то брюки с небольшой дыркой, футболка и какой-то пиджак.
   Питер был одет по тогдашней моде, в первые годы признаком материального благополучия служил кожаный пиджак; позже его сменил респектабельный костюм-тройка. В руках у Питера был настоящий журнал «Time», бог весть каким путем попавший в Москву 1981 года.

   Свет широким пятном ложился на скамейку и ее окрестности, оставляя часть сцены в полутьме. Кроме того, актеры выделялись светом, когда они выходили на авансцену. Проход Джерри в начале спектакля сопровождала световая пушка. Во время монологов Джерри и в финале свет на Питере был очень слабый, чтобы только обозначить его присутствие. В финале еще включался коронный юго-западный прием: свет угасал не монотонно, а слегка колебательно — это создавало эффект превращения живого актера в черно-белое фото, растворяющееся во тьме, даже расплывающееся в стороны.

Продолжительность действия около 45 минут.

   Существует оцифрованная видеозапись спектакля «Что случилось в зоопарке», сыгранного 1 декабря 1990 года (подробнее о нем — в теме The ZOOSTORY (Б.Мильграм/В.Белякович)). Кроме того, есть полная аудиозапись «Эскориала» 1984 года, тоже оцифрованная.

В спектакле использована м у з ы к а группы «PINK FLOYD»

«ЭСКОРИАЛ»:
Альбом «Animals», композиции «Dogs» (основная тема) и «Pigs» (танец короля)
[Танец Шута — клавесин, неизвестный автор эпохи Возрождения]

«ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В ЗООПАРКЕ»:
Альбом «Wish you were here»
Композиция «Shine on you crazy diamond»

Здесь можно прочитать сценарии «Эскориала» и «Что случилось в зоопарке». Ремарки, касающиеся юго-западного спектакля, сделаны по памяти. Часть из них удалось проверить по аудио- и видеозаписи. Фотографии в тексте взяты из юбилейного альбома «Призвание — "Юго-Запад"».

========================================

Спектакль «ЭСКОРИАЛ» долгое время был еще уникален тем, что после него вообще не было поклонов. А было так:

Свет. Пауза. (О, какие паузы умел держать этот зал!) Аплодисменты. Голос в динамике: «Спектакль окончен. Спасибо». Аплодисменты стихают. Домой. Все умерли...

[Клио]

ksiu написано 24-06-2002 23:26

Клио, спасибо за сценарий. Это был мой самый любимый спектакль. Правда, я не разу не видела его с П. Куликовым.


написано 25-06-2002 01:03

Да и не могли
Павел ушел из Театра летом 82-го года и вернулся только в 89-м, на роль Гуревича в "Вальпургиевой ночи". Потом были еще сеньор Хуан, Горацио и Мастер. Но, к сожалению, в "Эскориале" он больше не сыграл.

[Клио]

написано 08-07-2002 01:45

Фотограф Вячеслав Помигалов, который в конце 80-х годов снимал спектакли театра, предоставил для публикации на нашем Форуме несколько своих замечательных работ. Вот его фотографии к "Эскориалу":

"Эскориал":



Фолиаль - В.Авилов




Король - В.Белякович
Хотят, чтобы я потерял разум, мой царственный разум! Кто же тогда будет править?

"Что случилось в зоопарке"



Питер - В.Авилов, Джерри - В.Белякович
Спокойно, Питер, сидите и слушайте

[Клио]

ksiu написано 01-12-2002 22:28

Клио, извиняюсь за полное невежество. Очень стыдно. А Эскориал - это название дворца? И в какой стране он находится (находился)?

Мишель де Гельдероде (не нашла в интернете ),
он кто? Француз?

Спрашиваю потому что меня этими же вопросами озадачила моя преподавательница по французкому языку.

Спасибо заранее, если просветите.

[Клио]

написано 02-12-2002 01:14

Просвещаю
Эскориал - это одна из королевских резиденций в Испании.

Мишель де Гельдероде, в другом написании - Гельдерод (Michel de Ghelderode) - бельгийский драматург, родился в 1898, умер в 1962 году.

Вот текст, который печатался на обороте программки:

   Создание «Эскориала» для меня типично, ибо эта пьеса родилась из впечатления от двух полотен — Эль Греко и Веласкеса. Всё началось в Лувре тридцать лет назад. Я остановился перед видением, сошедшим со стены, — это была картина Эль Греко, портрет короля, быть может Хуана? Весь его облик, ускользающий взгляд зрачков, неведомо какое напряжение, которое сумел передать художник, удивили и взволновали меня.
   Немного поодаль висел еще один, остановивший мое внимание холст, но на этот раз изображенный человек находился у подножия социальной лестницы — передо мною был шут. Это была картина Веласкеса. Я был поражен и королем, и карликом, образы которых потом долго преследовали меня. Понемногу они ужились в моих мыслях, я уже привык не разделять их — и вскоре родился сюжет самой пьесы.
   Многие мои произведения сразу рождались со своей музыкальной темой. «Эскориал» связан для меня с мелодией одной из тогдашних пластинок — грустной и горькой, немного цыганской, немного арабской, а в общем пронзительно испанской. За нею вставали кровавые и мрачные времена Испании, которые я хотел воссоздать в пьесе, Испания Филиппа II, эпохи сооружения Эскориала и торжества инквизиции.
   В современнейшем из театров мне хочется слышать ту самую вечную музыку, которой должна быть проникнута поэзия.

   М. ДЕ ГЕЛЬДЕРОД. ИЗ КНИГИ «ТЕАТР. «ОСТЕНДСКИЕ БЕСЕДЫ»

[Клио]

Андрей Ильин написано 03-12-2002 12:24

Когда за Эскурьялом мы сошлись,
Наткнулся мне на шпагу он и замер,
Как на булавке стрекоза — а был
Он горд и смел — и дух имел суровый...

А.С.Пушкин «Каменный гость»



ksiu написано 02-12-2002 17:15

Спасибо.

[Клио]

написано 04-12-2002 18:24

Дотошные зрители решили сравнить, насколько Юго-Западные персонажи «Эскориала» соответствуют авторскому представлению о них. По просьбе трудящегося я привожу здесь ремарку, с которой Гельдероде начинает пьесу: описание действующих лиц и места, где произошла трагедия.

Король
Это больной, мертвенно бледный король, с короной на трясущейся голове, в засаленных одеждах. У него на шее, на руках фальшивые драгоценности. Это король лихорадящий, помешанный на черной магии и церковной службе, король с гнилыми зубами. Эль Греко — художник, лишенный придворной ловкости, — написал его портрет.

Фолиаль
Шут в кафтане кричащих цветов, атлет на кривых ногах, с повадкой паука. Он родом из Фландрии. Его рыжая голова — грузный шар, выразительное лицо освещено выпуклыми глазами, похожими на линзы.

Монах
Черный, чахоточный.

Человек в красном
С огромными волосатыми пальцами.

Зал в испанском дворце. Полумрак подземелья. В глубине непрерывно колышутся под дуновением ветра тяжелые ткани, на них мелькают следы полустертых гербов. В центре зала ветхие ступени, покрытые дырявым ковром, ведут — очень высоко — к причудливому, как бы висящему в воздухе, трону; этим троном владеет гонимый страхом безумец, укрывшийся в могильном одиночестве, последний отпрыск пораженного недугом великолепного рода.

Когда поднимается занавес, Король сидит, забившись в глубь трона, зажав руками уши, и отвратительно стонет, а за сценой — протяжно и безостановочно — воют в предчувствии смерти собаки. Проклятия и щелканья бича отмечают ритм этой наводящей тоску какофонии, которую Король пытается не слышать.

[Клио]

Michael Khitrov написано 07-12-2002 14:42

Klio,
забавно, но я не могу найти Гельдеродевского "Эскориала" здесь, в Америке. Похоже, эта пиеса не переводилась на английский... Подскажите, ежели Вам попадалась... кстати, а откуда Вы цитируете русский перевод?


написано 07-12-2002 17:50

Про наличие английского перевода я ничего не знаю. У меня есть две книги: «Восемь бельгийских пьес» (М., Искусство, 1975), из которой, видимо, и был взят текст для постановки, и «Мишель де Гельдерод. Театр» (М., Искусство, 1983), текст из которой пошел на оборот поздней программки. В книге 75 года фамилия автора пишется «де Гельдероде», хотя перевод, переводчик и комментатор в обоих изданиях одни и те же.