Легенда о Юго-Западе АРХИВ ФОРУМА ТЕАТРА НА ЮГО-ЗАПАДЕ
(записи c 2001 по 2005 год)
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Прогулки по Юго-Западу

 
Начать новую тему   Ответить на тему    АРХИВ ФОРУМА ТЕАТРА НА ЮГО-ЗАПАДЕ -> По страницам личных архивов
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Клио



Зарегистрирован: 08.12.2004
Сообщения: 255
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Чт Дек 09, 2004 18:14    Заголовок сообщения: Прогулки по Юго-Западу Ответить с цитатой

fisba
Геогр. положение: Москва
написано 14 February 2002 12:32

А Ракушка, Михаил, давно уже не работает Замок висит да еле видная
старая табличка с расписанием работы, грустно одним словом.
Достойнешее заведение было. Весь район ждет пока она снова
заработает


Vagabond
Геогр. положение: Москва
написано 14 February 2002 12:35

А что за Ракушка? Расскажите поподробнее! Плииииз...


Michael Khitrov
Геогр. положение: Cupertino, CA 95014, USA
написано 14 February 2002 12:46

"Ракушка"...хмм... была немаловажным фактором внесценической жизни
театра. Это была полу-приличная пивная (с оффициантами, но с грязью)
и очередью возле входа. "Ракушка" располагалась возле магазина
"Польская Мода", не знаю, жив-ли он теперь (ну, прямо монолог
Мастера ) и и мела два серьезных преимущества:
1. Была в пяти минутах хода от Театра
2. Администратором там был Витя Галкин, да-да тот самый, актер Ю-З.
Если помните, в те "застойные" годы большинство актеров работало
где-то еще.
По второй причине очередь у входа была не так страшна.


fisba
Геогр. положение: Москва
написано 14 February 2002 12:52

Vagabond, надо убегать, но в двух словах - это пивной ресторан. Он
находился недалеко от магазина "Польская мода" во дворах. Такой
культовый полуподвал, где всегда была душевная обстанговка, а пиво
никогда не разбавляли
Клио, извините что не по теме. Удалите, пожалуйста, нашу пивную
дискуссию когда посчитаете нужным.


Клио
Геогр. положение: Москва
написано 14 February 2002 16:46

Про "Ракушку" можно прочитать в "Хромой судьбе" братьев Стругацких (московский Стругацкий ведь жил в соседнем доме). И если учесть, что роман писался, когда Театр уже года два здесь работал, у меня есть очень сильные подозрения, кто был этот падший ангел, который продавал партитуру труб Страшного Суда.
А помещение В.Р. получил от районных властей как работник культуры. Там был раньше "Красный уголок". Овощной магазин был любимым местом ожидания спектакля, т.к. фойе не было - или торчи на улице, или отоваривайся. Поэтому иногда вместо цветов благодарные зрители дарили связки бананов . Первый раз актеры обалдели, сами зааплодировали, и на следующий выход появились каждый с очищенным бананом. Потом попривыкли...


Vagabond
Геогр. положение: Москва
написано 14 February 2002 16:58

Какие времена были! Бананы актерам дарили, а сейчас с бурно развивающимся буржуазным мышлением, кроме как на цветы фантазии ни на что не хватает. Правда однажды в одном театре, название из практических соображений говорить не буду, одному актеру подарили видеомагнитофон. А другому-метровый гриб, правда, плюшевый. Но куда им до советских зрителей, которые и канистры с бензином дарили, и бочки с пивом.
Ой, прошу прощение, тут на Маугли, под Новый Год, Максиму Шахету вынесли достаточно большую елку. Вот потеха была. Видимо человека задел за живое волчий хоровод вокруг сначала маленькой, а потом елочки побольше.


Андрей Ильин
Геогр. положение: Калуга
написано 16 February 2002 09:27

цитата:
------
Originally posted by 'Клио':
у меня есть очень сильные подозрения, кто был этот падший ангел, который продавал партитуру труб Страшного Суда
------

Браво, Клио!
Достойнейшая гипотеза...
=========
А к пивной дискуссии - следующее наблюдение.
При социализме пивные почему-то не имели официальных названий, только вывеску "Пивной бар".
Скорее всего, разгадка - в перманентно декларируемой борьбе с пьянством.
Нехай алкаши заблудЯтся!
Загадочная типовая архитектура "Ракушки" - подземелье на ровном месте - наверное, идёт оттуда же.
Зато в народе каждое заметное заведение получало достойное имя.
Иногда очевидное, как "Тайвань", расположенный возле китайского посольства.
Иногда загадочное, как "Пиночет", этимология которого - от фразы "ПИвная НАпротив кинотеатра "ЧАЙка".


Клио
Геогр. положение: Москва
написано 17 February 2002 04:03

цитата:
------
Originally posted by 'Андрей Ильин':
Браво, Клио!
Достойнейшая гипотеза...

------

Я не поняла, это Вы в ироническом смысле? Но перечитайте начало Главы IV. "Хромая судьба" есть в Библиотеке Мошкова.


Michael Khitrov
Геогр. положение: Cupertino, CA 95014, USA
написано 17 February 2002 09:56

Ну, ребята, Вы уж очень серьезно... Не надо приписывать эдаких серьезностей всякому вздору. Да и не работала "Ракушка" с утра, чтобы позавтракать (тем более мясом в горшочке), и фруктовый кефир появился позже. И потом, мало-ли пивных работало вокруг на Юго-Западе столицы. Скажем, "На улице Строителей", - Ау, Олег Задорин, ты жил в соседнем квартале. У платформы "Востряково", - Надя Бадакова, помнишь, это напротив твоего дома. Кстати, может именно "Востряково" было местом рождения Театра? Валерий и Сергей Романович, Виктор Авилов и Виктор Галкин, не специальное-ли это место заРождения талантов? А Вы говорите дурная экология промышленной зоны...
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Pendragon



Зарегистрирован: 08.12.2004
Сообщения: 3

СообщениеДобавлено: Сб Дек 11, 2004 14:28    Заголовок сообщения: КАК Я ПОПАЛА В ТЕАТР-СТУДИЮ НА ЮГО-ЗАПАДЕ Ответить с цитатой

КАК Я ПОПАЛА В ТЕАТР-СТУДИЮ НА ЮГО-ЗАПАДЕ
(старинный мемуар)


   Это жизнеопределяющее и судьбоносное событие происходило со мной трижды. А может, и четырежды, если вдуматься.

   1.
   Еще в десятом классе, в приступах экзистенциальной тоски, я, подобно человеческому подсолнуху, необъяснимым образом тянулась в сторону юго-запада. О театре я тогда вообще ничего не знала, то есть ни о Юго-Западе, ни о других. Вы спросите: как же так, а вроде интеллигентный человек... А вот так: «Синяя птица» в глубоком детстве (МХАТ, кажется?) — не понравилось: какая же это Вода, просто тётка в блестящем платье... И — незабываемые «Колонисты» по «Педагогической поэме» А.Макаренко (ТЮЗ? — всем классом, под конвоем). Оттуда запомнился бессмертный романс «Постой, паровоз...» — и лысые парики актеров. В общем, в школе я была абсолютно нетеатральным человеком. А в припадках вышеназванной юношеской тоски по неизъяснимому прогуливалась в преддверии заката вдоль проспекта Вернадского от одноименного метро и до гостиницы «Салют». Неспешно так, проходя, конечно же, и огромную бело-красную шестнадцатиэтажку. Были ли тогда черные колонны? Кажется, были. И даже вроде бы кто-то говорил о том, что здесь где-то есть «самодеятельный театр». Но — вывески не было, а искать — не было настроения («Синяя птица» + «Колонисты»).
   И я проходила мимо дома 125 (вспоминая, что в моём детстве, в середине 70-х, он был последним на проспекте, на нём кончалась цивилизация и начинались леса-поля-деревни), плюхалась на лавочку у «Салюта», глядела в закат и размышляла о неизъяснимом, иногда пиша при этом стандартные юношеские стихи.

   2.
   Позже, году примерно в 83-м — 84-м, моя подруга стала рассказывать странные вещи про какой-то «маленький, но жутко интересный» театр, куда ломится вся Москва и где есть «такой актер с золотыми волосами, ну, он тебе понравится, по фамилии Авилов». На просьбу помочь достать туда билет — раз уж «с золотыми волосами» — подруга с суровой гордостью отвечала, что билетов туда достать невозможно, её родителям — и то перепадает лишь изредка и по знакомству, а самой мне не стоит и пытаться. После чего рассказывала про очередной «по-тря-сающий!» спектакль.
   В итоге все эти разговоры мне надоели, и я решила, узнав адрес (и вспомнив свои закатные прогулки), самостоятельно проникнуть в таинственный «маленький театр». Это оказалось на удивление легко. Просто пришла — а тебе говорят: «Проходите пожалуйста!» И даже денег не берут. В общем, оказалась я там, внутри.
   Внутри всё было черно и непонятно. Посадили где-то сбоку (приставные скамейки справа, сиживала я там потом и на «Эскориале», и на «Водевилях», и на «Носорогах», и на «Шукшине»...) На сцене — множество молодых поющих людей. Нечто вроде КСП-капустника. Ощущение — хуже «Синей птицы» и «Колонистов» вместе взятых. К тому же, я сижу впереди, и актёры всё время пытаются нас вовлечь в действие, заставить подпевать и т.д. Одну песню я, к счастью, знала:
         Проходит жизнь, проходит жизнь,
         Как ветерок по полю ржи,
         Проходит явь, проходит сон,
         Любовь проходит, проходит всё...
   И далее в том же духе.
   Но делать нечего, перед актерами неудобно — подпевала...
   Потом, кажется, случился долгожданный антракт. Уходя, я спросила у дежурных, что это было. «Ленинградская "Театральная суббота"», — был загадочный ответ. Из чего я сделала два вывода: один верный, другой, увы... Во-первых, этот «ветерок над полем ржи» НЕ БЫЛ Юго-Западным. А во-вторых — что, раз этот театр принимает у себя на сцене ТАКИХ коллег и собратьев по цеху, то цена ему... такая же. И с тех пор при упоминании Театра-студии на Юго-Западе кривилась и роняла: «Так ведь это же самодеятельность!» Некоторые соглашались...
   
   3.
   Пришло жаркое лето 85-го. И вот другая подруга решила всё-таки познакомить меня с «феноменальным театром». О спектаклях она говорила так, что в речи были отчётливо слышны восклицательные знаки. «Ну ладно», — сказала я. Надо отметить, что театральную невинность я к тому времени уже потеряла, попав в 84-м в Вахтанговский на «Три возраста Казановы». Цветаеву я, как и все мои тогдашние ровесницы, любила безумно, Яковлев был абсолютно цветаевским Казановой, короче, на спектакле я была три раза, текст выучила наизусть:
      Когда-нибудь, в старинных мемуарах, —
      Ты будешь их писать совсем седой,
      Смешной, забытый, в старомодном, странном
      Сиреневом камзоле,   где-нибудь
      в Богом забытом замке — на чужбине...
                  ...Но глаза,
      Глаза твои я вижу: те же, в уголь
      Всё обращающие, те же, в пепл и прах
      Жизнь обратившие мою... —
вот поди ж ты, до сих пор помню... И наконец, кажется, поняла, зачем существует театр: чтобы показать нам другую, но тоже настоящую жизнь, реальным окном (вратами) в которую становится сцена... В общем, варвар вдруг получил волшебную игрушку.
   Прошу простить за это отступленье.
   Итак, в удушающую летнюю жару подруга привела меня на «Школу любви». Конечно, потом-то я поняла, что это — хороший, качественный философский спектакль. Но чего можно было ожидать от поклонницы сиреневого Казановы? Да еще зажатой в середине шестого ряда.
   Ходят по крохотной сцене (где-то, как мне показалось тогда, глубоко внизу, как на дне пропасти) какие-то странновато-старомодно одетые люди, говорят о каком-то Весихарке... В мареве жары даже первый смысловой слой расплывался, что уж говорить о третьем, седьмом и двадцать девятом смыслах... И, кстати, — так и хотелось брякнуть с «галёрки» — при чём тут, собственно, любовь? Тут музейное дело какое-то, персонажи какие-то замшелые, похоже всё на немое кино... Только временами актёры начинают вдруг кричать очень. Да еще дышать нечем. Ну и где тут любовь? Где?!
   Когда всё кончилось, и подруга вопросила с жаром: «Ну как?!» — я что-то вежливо пробормотала, недоумевая, отчего они все в таком восторге. К тому же, «с золотыми волосами» на сцене явно никого не наблюдалось, а спросить я почему-то постеснялась. Уходя, подумала: «Нет, театр — это не для меня. "Три возраста..." — исключение, потому что Цветаева и Яковлев. А на этот "Юго-Запад" в жизни больше не пойду».
   И не пошла.

   4.
   Но однажды — это было уже в декабре всё того же 85-го года — мы (с моей третьей подругой, у меня их достаточно, вы заметили?) решили культурно отдохнуть в баре на 33-м этаже «Центрального дома туриста». То есть меня привлекал не столько бар сам по себе, сколько вид на вечернюю искрящуюся Москву, расстилавшуюся по-за окнами. И вот в троллейбусе мы случайно услышали: «Сегодня в ЦДТ — Театр Аллы Пугачёвой». — «Боже, — подумала я, у неё ещё и свой театр! Скорее, скорее на 33-й!» Но моя подруга была поклонницей великой русской певицы. «Давай сходим!» — жарко зашептала она. «Ни за что», — отрезала я. «Ну давай!» — и она с неотвратимостью судьбы потащила меня ко входу в киноконцертный зал (ныне — «Киноплекс на Ленинском»). «Или ты меня совсем не уважаешь?» Мне было двадцать лет, я была достаточно разочарована в жизни, но ссориться с подругой не хотелось. «Потерплю», — решила я, втайне надеясь, что билетов НЕ БУДЕТ. И девушка с внешностью ангела тут же предложила нам билет. «Ну вот, — обрадовалась я, — иди!» — «Нет, я без тебя не пойду!» (О, эта героическая девичья дружба!) «Но...» — и тут юноша, тоже подозрительно похожий на ангела, протянул нам второй билет. Потом-то я осознала, каким странным, невероятным было это наше везение.
   — Подожди, подожди, какая Алла Пугачёва? — я пристально рассматривала клочок бумаги. — Тут написано: «Дракон»...
   Увы, увы, к стыду своему, будучи тогда уже на втором курсе журфака, я не читала ещё Шварца! Вновь зародилась слабая надежда попасть на 33-й этаж.
   — Да что вы, «Дракон» — это же намного лучше! — вмешался в наш разговор солидный мужчина, и участь моя была решена.
   ...Сев на своё место в задних рядах, я обнаружила, что очков нет. В баре они как-то не предполагались... «Что же я отсюда увижу?» И тут свет истаял и грянула музыка... Когда на сцене появился Ланцелот, я поняла, что очки, в сущности, ни к чему. Я его очень хорошо видела. У него были длинные золотые волосы, прекрасное лицо, как у средневекового рыцаря, и сверкающие серо-голубые глаза, тут же, сразу и навсегда, «в пепл и прах жизнь обратившие мою». Я замерла, внутри всё сжалось, а в голове загудело нечто, название чему позднее явилось в блоковском стихотворении «Шаги Командора», прозвучавшем в «Оформителе». Да, это был «тяжкий бой ночных часов». Клянусь, я его слышала! Слышала, как в этот вечер судьба моя лязгнула всеми своими шестернями — и изменилась. Начался новый отсчёт времени: 1985-й год, декабрь, пятница, тринадцатое.
   ...Помню, что в перерывах между пароксизмами смеха, вызванного репликами Бургомистра и Генриха («Я чайник! Заварите меня! Ну пожалуйста, ну что вам стоит?!», «Ах, папочка, что такое деньги!»), я вдруг думала: «А что же за нами до сих пор не пришли? Наверное, вот сейчас и придут...» Мысли эти являлись, в частности, потому, что со сцены (над которой, под взрывы музыки и вспышки стробоскопа, невидимый Ланцелот явно гнал в три шеи незримого дракона) доносилось до боли родное металлически-мегафонное: «На небо не смотреть! В мятежные толпы не собираться!.. Все новости вы узнаете из коммюнике!..» А потом вступал Бургомистр — елейным голосом диктора программы «Время»: «Прослушайте, пожалуйста, коммюнике. На фронтах ну буквально-таки ничего интересного не произошло. Все обстоит вполне благополучненько. Объявляется осадненькое положеньице. За распространение слушков будем рубить головы без замены штрафом».
   Кстати, когда спустя шесть лет случилось ГКЧП, мы с мамой, слушая на кухне радио, одновременно воскликнули: «Ну вот, объявили осадненькое положеньице!» Но к делу.
   ...Итак. Когда смертельно раненный в битве с драконом Ланцелот произнес свои последние слова: «...Не бойтесь. Это можно — не обижать вдов и сирот. Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь. Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы. Это правда, это самая чистая правда, которая есть на земле. Вот и все. А я ухожу...» — я чуть не разревелась, но нечеловеческим усилием загнала слёзы обратно и с гордо поднятой головой отправилась в гардероб, чтобы, забрав пальто, уйти в неприветливый тёмный мир, где — да-да, конечно же, я так и знала, — нет и не будет больше никакого Ланцелота. Но тут меня остановил пожилой приветливый зритель:
   — Девушка, куда же вы?
   — Как куда? — безутешно ответствовала я. — Ланцелот погиб, спектакль окончен...
   — Но ведь это же только антракт! Будет ещё второе действие!
   Я поблагодарила, но, освобождаясь от пальто и жгуче сожалея об отсутствии очков, которыми сейчас можно было бы занавесить заплаканные глаза, подумала: «Ну да, второе действие... Что мне в нём, ведь Ланцелот-то умер!» Замечу в скобках: до той поры все мои многочисленные подруги с некоторой досадой констатировали: «Из тебя слезы не выжмешь!..»
   Но всё же решила остаться, пересев на всякий случай поближе к сцене (благо, освободилось одно место).
   Во время второго действия, наблюдая, как Бургомистр в одночасье становится Президентом («Слава-слава Бургомистру, // Победил дракона быстро...»), я вновь подумала: «Когда же за нами придут-то?» А потом из Черных гор, из страны смерти возвратился Ланцелот. Хотела сейчас добавить несколько эпитетов, но достаточно того, что в тот момент я по-настоящему (но тихо, не мешать же окружающим) заплакала и моё двадцатилетнее разочарованное сердце вновь поверило в возможность чуда.
   Впрочем, главным чудом был сам этот спектакль, где всё, включая, разумеется, музыку, было настолько моим... А я ведь тогда уже твёрдо знала, что так — не бывает, что мир «холоден, замкнут и сух», что «никто не придет назад» (Блока я полюбила еще раньше, чем Цветаеву). Но вот же, вот оно, то, что так искала, о чём грезила на закате у гостиницы «Салют», вот Дело и вот Люди, и всё это происходит Здесь и Сейчас... И вот этот дивный, дивный готический Ланцелот, лицо которого я чудесным образом видела и без очков (больше со мной такого «сверхзрения» не случалось)...
   Не помню, как вышла на улицу. Подруга всё спрашивала: «Ну что ты молчишь? Тебе понравилось?» А я — да, молчала. Мне только что подарили огромный мир, и от этого было даже немножко страшно. В голове звучал теплый хрипловатый голос: «И все мы после долгих забот и мучений будем счастливы, очень счастливы, наконец!»
   Так я впервые попала на Юго-Запад и увидела Виктора Авилова.


   Эпилог

   Дальше — провал во времени. Вы подумаете, что это сейчас, за давностию лет, я не могу вспомнить последовавших событий. Нет. Это тогда я «провалилась» и не помнила ни себя, ни того, что происходило вокруг. Видимо, что-то я всё же делала в те две декабрьские недели, собирала какую-то информацию о Театре, об актерах, о спектаклях (о Режиссёре тогда и помыслить-то было страшно), искала текст «Дракона»... Но провал всё-таки был. Как иначе объяснить, что следующее моё воспоминание о Театре таково: конец декабря, скоро Новый, 1986-й, год, я стою в страшную метель, сопровождающуюся двадцатиградусным морозом, под дверью Театра и жду антракта. Потому что, если повезёт, и кто-то уйдёт, меня пустят на второе действие «Гамлета». При этом основная моя забота — как бы не замёрзли три огромные желтовато-белые хризантемы, которые я бережно, как котят, держу за пазухой. Помню, что в тот день встала в пять, потому что была назначена ответственной за явку сотрудников факультета на овощную базу в Солнцево. «Автобус в шесть утра — всего лишь сон проспекта...», потом — овощебаза, университет, а вечером — сквозь метель — туда, к Театру... При этом в промежутках (в транспорте и под дверью) читала «Гамлета» (по-русски и по-английски), пытаясь представить, как будут звучать монологи...
   Итак, я мерзла под дверью. Рядом мёрзли ещё двое-твое таких же, как я. Мы почти не разговаривали — в рот летел снег. Черная стена, однако (странно!), казалась на ощупь чуть-чуть тёплой... Я потом не раз это замечала (таких стояний было впереди ещё много). И тогда мне впервые пришла мысль о том, что у огромного белого заснеженного Юго-Запада вот здесь бьётся маленькое горячее чёрное сердце.
   Наконец дверь отворилась, вышли какие-то люди. Я так до сих пор и не могу понять, кем надо было быть, чтобы в то время уйти из этого театра в антракте. Но вот — уходили, на наше безбилетное счастье. В общем, когда раздались звуки оратории Рика Уэйкмана «Король Артур», я «поплыла». Наверное, ещё и от перепада температур. Король, Гертруда, придворные, казалось, шли прямо на меня, проходили насквозь, подобно виденьям (или сама я была лишь фантомом в королевских чертогах?), а потом из слепящего и оглушительного потока выделялся то Клавдий у колонны, в мучительном и тщетном порыве раскаяния, то Офелия, хрупкая, неотмирная, потрясающе прекрасная («Офелия, фрейлина, фея...»), то яростный Лаэрт, то мудрый и грустный Горацио... Но надо всем царствовал нервный, ищущий правды и справедливости, золотой, сумрачный, желчный, страдающий Гамлет... И когда после мучительно долгой паузы уже не хватало дыхания, и медленно-медленно зажглись над залом софиты, и зрители, только что пережившие «расстрел» и всё остальное, не могли пошевелиться, — именно тогда я молча стала передавать из седьмого ряда в направлении сцены свои (незамёрзшие! дыханьем в мороз отогретые!) хризантемы. Качаясь на бурных волнах наконец-то грянувших аплодисментов, букет доплыл уже до четвертого ряда. Но вдруг ко мне стали поворачиваться головы с каким-то непонятным вопросом. Наконец до меня дошло, что они спрашивают: «Кому?» В смысле — кому дарить? Я ужасно удивилась: «Как "кому"? Гамлету, разумеется!» И какая-то девушка встала из первого ряда и подарила Гамлету мой букет. А я сидела, настолько оглушённая (во всех смыслах), что у меня даже не было сил ей завидовать.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
ilin



Зарегистрирован: 30.12.2004
Сообщения: 10

СообщениеДобавлено: Пт Апр 20, 2007 16:30    Заголовок сообщения: Мнение соавтора «Хромой судьбы» Ответить с цитатой

В феврале 2002, по горячим следам пивной дискуссии, я задал вопрос Борису Натановичу Стругацкому и вскоре получил ответ:

ИЛЬИН:
   Две недели назад, озвучивая мысли на тему «художник и общество», отчего-то поставил рядом творчество Стругацких и Театр на Юго-Западе.
   Оказалось, совсем не зря вспомнил по этому поводу: «Не мир тесен, а прослойка тонка».
   Вот вчера читаю на форуме театра:
  «Про пивбар "Ракушка" можно прочитать в "Хромой судьбе" братьев Стругацких (московский Стругацкий ведь жил в соседнем доме). И если учесть, что роман писался, когда Театр уже года два здесь работал, у меня есть очень сильные подозрения, кто был этот падший ангел, который продавал партитуру труб Страшного Суда.»
   Речь идёт о гениальном актёре Викторе Авилове, ныне широко известном по фильмам «Господин оформитель», «Узник замка Иф» и пр. О его потрясающей внешности. Попав на него взглядом, старушки вздрагивают и крестятся: «О, господи!». Однажды увидев это лицо – забыть невозможно. А поскольку он с 1977 года и по сей день работает в театре на пр-те Вернадского, 125 (это сзади за «Польской модой»), то АНС запросто мог случайно (да и не случайно) с ним встретиться, в том числе и в «Ракушке».
   Известно ли что-либо о прототипе «падшего ангела»?

СТРУГАЦКИЙ:
   У этого нашего персонажа не было прототипа – он взят «из головы». Но я вполне согласен: Виктор Авилов вполне мог бы им быть. Впрочем, впервые я увидел этого замечательного актера в фильме «Господин оформитель» – «Хромая судьба» была уже написана. Что же касается случайной встречи... Конечно, прогуливаясь рядом со своим домом (и с названным театром) АН мог встретить там и Авилова... Мы оба могли его там встретить – мы часто там прогуливались в перерывах между утренней и вечерней работой. Но – не вспоминаю ничего подобного. Увы.

Вопрос и ответ опубликованы в интервью на странице
http://www.rusf.ru/abs/int0043.htm
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Клио



Зарегистрирован: 08.12.2004
Сообщения: 255
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Апр 08, 2011 16:08    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Перед вами заметка, написанная Натальей Королевой летом 1984 года, вскоре после первого знакомства с Театром-студией на Юго-Западе. Наталья в то время училась на вечернем отделении технического вуза и ни о какой журналистике с театроведением вовсе не помышляла. Вскоре, как и многие тогдашние зрители, она пришла на Юго-Запад работать. Дежурила в зале и в гардеробе, мыла полы, занималась костюмами, работала в буфете — в общем, делала всё, что нужно было для театра. А в этом письме начинающего зрителя передано очень характерное состояние — восторг, напряжение мысли, жажда осмысленной плодотворной деятельности и искреннее желание поделиться своим открытием с как можно большим числом людей. Наталья послала этот текст в журналы «Юность» и «Сельская молодежь». Пренебрежительные ответы редакций оказались тоже вполне характерны: свои эмоции оставьте при себе, писать о театре имеют право только профессиональные критики. «…Вы подробно описываете оттенки своего настроения, пытаетесь рассказать о действии, которое на Вас (на Вас лично!) оказало знакомство с театром-студией… Единственный вывод, возможный из Вашей рукописи — что самодеятельный театр работает сильнее и интереснее профессиональных, недостаточен. Нужен глубокий анализ, основанный на знании отечественного и зарубежного театра его истории и современности… нужны обобщения, открытия, неожиданные повороты авторской мысли…» Короче, «несанкционированное обдумывание запрещено» ((с) В.Пелевин). Ну что ж, да здравствует интернет! Smile

    В тот день я шла в этот театр без всякого настроения. Выходной день прошел в домашней обстановке, довольно скучно и неинтересно. Целый день я смотрела телевизор, спала и читала. Уже ближе к вечеру я вспомнила, что у меня на сегодня есть билет в этот любительский театр-студию. Билет этот мне подарили на 8-ое марта. На нем было написано, что спектакль состоится в 21 час. Вообще-то, на ночь глядя мне не хотелось никуда вылезать из дома. На улице уже давно было темно, и горели фонари, тем более, что стояла сырая, слякотная и промозглая погода. А ведь месяц март никогда не отличался своей теплой погодой. Но в то же время мне не хотелось, чтобы билет пропал зря, для очистки совести хотелось его «отработать», тем более, что мне его все-таки подарили!
    Вообще, я люблю театр и с удовольствием бываю на хороших спектаклях. Но то — профессиональные театры: там и по своей сути должны ставиться хорошие, интересные вещи, выполненные с яркой индивидуальностью каждого театра, с оригинальными актерскими находками. Для того люди и учились пять лет в институтах и театральных училищах, чтобы потом доносить до других людей свое видение мира, заставлять задумываться над тем или иным вопросом, спорить и размышлять над какими-то конфликтными ситуациями, наконец, просто учить людей масштабно мыслить!
    Но сегодня меня ожидала любительская постановка, и к этому я относилась скептически. Ну чего можно ждать от маленького, почти никому неизвестного театра-студии? В лучшем случае — балаганного зрелища!
    Вот с таким настроением я и вышла на улицу. С трудом нашла дом, в подвале которого находилась студия. Над входом горел фонарь. В окружающей темноте его свет казался очень ярким, у двери стояли люди, некоторые из них отдельными компаниями. Я оглядела стоящую рядом со мной публику. По внешнему виду она была довольно разношерстна, но в большинстве своем это были представители молодого поколения. Мне было немного странно вот так стоять у входа в какой-то подвал, и я с удивлением и иронией смотрела на других.
    Наконец, дверь открыли и пропустили группу молодежи, которая выделялась из остальных своими дорогими мехами и изысканностью манер. Из разговора стоящих впереди я поняла, что это студенты ГИТИСа. За ними стали пропускать и нас — обычных зрителей.
    Сразу же за дверью начинался узкий длинный проход. С одной стороны на стене были прибиты крючки для одежды (конечно, без всяких номерков), с другой — висели увеличенные фотографии различных сцен из спектаклей. Все это находилось в полумраке, освещения было мало. Всем входящим предлагали брать программки. Стоявшие в этом коридоре девушки направляли всех в «зал». Залом называлось маленькое помещение, тоже плохо освещенное. Семь рядов, составляющие весь зрительный зал, располагались как ступени лестницы — один над другим (возможно, это и было раньше лестницей). Из-за этого последний ряд располагался довольно высоко. Сцена — обычный деревянный настил на полу, от первого ряда зрителей ее отделяло расстояние менее метра. Места в рядах располагались очень близко друг к другу, все чувствовали плечо сидящего рядом.
    Спектакль назывался «Эскориал» по пьесе французского писателя М. де Гельдероде.
    Сразу, с самого начала действия, я остро ощутила разницу в ощущениях, когда смотришь спектакль в профессиональном театре и здесь, в студии, Здесь все было по-другому. Во-первых, артисты играли буквально в 2-ух метрах от меня. Очень четко я видела выражение их лиц, мимики. Как же нужно вживаться в образ, чтобы так правдиво изображать героя, да еще так близко к зрителю!!! Артисты не играли, они жили в своей роли. Постепенно я стала забывать, отключаться от помещения, в котором находилась. Мне казалось, что я сама нахожусь в этом испанской дворце и как бы подглядываю за происходящими событиями. Со мной почти никогда такого не было в обычных театрах. Игра актеров меня потрясла. Что там профессионалы! Их даже трудно было поставить на одну ступеньку. Вживание в роль было необыкновенным! Если бы во всех наших театрах актеры играли так же, то это стало бы воплощением идеала театрального искусства. В спектакле «Эскориал» играло всего два актера: сам режиссер театра и один из ведущих актеров.
    Во-вторых, чем этот спектакль отличался от спектаклей в других театрах — интересными музыкальными находками. Здесь музыка так точно подобрана с настроением пьесы, что их невозможно разъединить, она — полноправный участник спектакля; без нее получится уже другой спектакль, а не тот, что был задуман режиссером. В продолжение всего спектакля звучала музыка ансамбля «Pink Floyd». Она очень точно помогала выразить безысходность положения героев, трагедию их жизни!
    Спектакль «Эскориал» был камерным произведением и недолгим по времени. Но как он меня потряс!
    Когда объявили перерыв, я все еще находилась под сильным впечатлением последней сцены спектакля.
    Я была так иронически настроена, придя сюда, а теперь, после спектакля, не осталось и следа моего скептицизма по отношению к этому театру. Я была просто разбита и раздавлена пьесой М. де Гельдероде.
    После перерыва начался другой спектакль по пьесе англичанина Олби «Что случилось в зоопарке». Играли те же два актера, что и в первом отделении. Но .......какое перевоплощение! Совсем другие образы, другие герои. Действие происходит в наши дни в Англии. Но драматизм этой пьесы не меньше, чем первой. Сильно показана трагедия личности на Западе, ее разложение и гибель. Блестящая актерская игра создает настолько яркие образы, что потом долго не можешь прийти в себя, и память хранит мелкие подробности увиденного. Конечно, тут тоже важную роль играла сопровождающая музыка.
    В общем, посещение этого театра вызвало у меня потрясение. Еще долгое время я находилась под сильным впечатлением прошедшего вечера. Так играть могут по-настоящему талантливые люди! А они ведь являются любителями: театр — их хобби, но у каждого из них есть еще другая, основная их работа. Эти люди просто одержимы и уже за это заслуживают нашего уважения! В каждом спектакле они отдают нам, зрителям, частичку себя, своей души, и мы должны им быть за это благодарны! Не зря ведь почти на всех спектаклях этой студии всегда бывает очень много цветов!
    Я в корне пересмотрела свое отношение к любительским студиям. Я поняла, что для молодежи это лучшее средство для соприкосновения с искусством. Такие вот камерные, небольшие произведения, но очень сильные в режиссерском плане, помогают молодежи лучше понять себя и окружающий мир, осмыслить свое место в этом мире, найти себя и, наконец, определить цель своего существования. Такие спектакли западают глубоко в душу, проникают в самые сокровенные уголки сознания, будят что-то лучшее в человеке.
    В последнее время стали появляться вот такие молодежные театры-студии — и это очень хорошо. Ведь не всегда молодые могут достать билеты в известные профессиональные театры на хорошие спектакли. Не секрет, что билет на хороший спектакль — дефицит в наше время. А в молодежную студию дорога всегда открыта. Тем более, что здесь сама атмосфера помогает зрителям вместе с актерами как бы участвовать в спектакле. Ведь в обыкновенных театрах есть пресловутая черта, рампа, отделяющая зрительный зал от сцены. А здесь все действие происходит так близко от тебя, что человек чувствует себя участником происходящего, он ярче воспринимает все образы. Здесь такой маленький зал, что все люди чувствуют себя одной большой дружной компанией, единомышленниками. И эта атмосфера дружбы тоже способствует более острому восприятию происходящего.
    Так вот, на таких студиях и лежит сейчас ответственность за воспитание нашего молодого поколения. И очень отрадно видеть, что молодые тянутся в эти студии, с удовольствием посещают их. Позже мне приходилось часто видеть там даже детей 11-13 лет. Их никто сюда не приводил, они приходили туда без взрослых. И это дети, которые могли бы бегать по улицам, играть, а они сами шли в театр, по собственному желанию. Это уже о чем-то говорит! Наверное, этот театр-студия действительно заслуживает внимания!
    Второе мое посещение этого театра произошло недели через три. За это время было много размышлений, сопоставлений.
    Так получилось, что опять я попала в театр далеко не в хорошем расположении духа. До начала спектакля я была в институте. И там не смогла защитить лабораторные работы по гидравлике. В театр я бежала со всех ног, опаздывала.
    В тот день спектакль назывался «уроки дочкам». Это — представление в двух частях по мотивам старинных русских водевилей. Первое отделение было посвящено И.Крылову; спектакль так и назывался «Уроки дочкам». Второе было посвящено В.Соллогубу — «Беда от нежного сердца».
    Представление началось весело, о шутками, репризами. В зале часто слышался смех. В спектакле было много музыки. Артисты прямо по ходу действия импровизировали, реагируя на всякий отклик из зала, И опять, как и в первое свое посещение, я стала забывать о своих неудачах, настроение резко прыгнуло вверх (хотя меня трудно вывести из плохого настроения духа очень быстро). Я чувствовала, что все мои неудачи отступают на задний план; меня целиком поглотило действие, происходящее на сцене. Моя душа как будто приобрела крылья и взмыла ввысь!
    Артисты играли от души, с настроением, и я заражалась их оптимизмом. Подобного по силе впечатления я не испытывала нигде!!! Я очень благодарна этим людям за все! После их спектаклей появляется какая-то вера в добро, в счастье; появляется жажда деятельности, начинаешь верить во все лучшее. Хочется жить, творить! Спектакли этого театра надолго заряжают человека оптимизмом. Необыкновенный театр, необыкновенные артисты!
    Вот так и получилось, что с тех пор я и «заболела» этим театром, не представляю жизни без него. Хочу, чтобы и другие открыли его для себя и полюбили его так же горячо!
    Я рассказала только о двух спектаклях этой студии, т.к. это были мои первые посещения. А вообще, каждый спектакль этой студии — это открытие. Открытие для себя чего-то нового, нового понимания окружающего нас мира и жизни вообще.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    АРХИВ ФОРУМА ТЕАТРА НА ЮГО-ЗАПАДЕ -> По страницам личных архивов Часовой пояс: GMT + 3
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group